Полная свобода выбора

[ratings]

Великий Вааха сидел на берегу реки, бессмысленно глядя вдаль. На горизонте танцевала Гаабала, озаряя заказными красками небо. Она извивалась как змея. Стонала и плакала. Но Великий Вааха оставался безразличным. Его могучее тело стояло неподвижно, чего нельзя было сказать о его душе. Сейчас она падала в бездонную пропасть под названием «Поражение». Он чувствовал одновременно смятение, страх и отчаяние, из последних сил пытаясь удержать под контролем остатки разума.

«Я проиграл»

Чем глубже он осознавал эту мысль, тем сильнее ощущал наваливающуюся волну безразличия и апатии. Но Вааха знал, что решающее слово в этой битве все же не за ним. Поэтому он собрал остатки воли, и зашагал вдоль берега к дальнему утесу.

Над утесом распростерло свои кроны, как гигантский дырявый зонт, божественное дерево Авадан. Один раз в сотню лет каждый утлют приходил к нему под крону просить Яйцо Жизни. И кого-то дерево награждало, а кто-то уходил ни с чем, считающийся отныне среди своего народа опозоренным пустоцветом. Но велико же было счастье того, у кого в руках оказывалось Яйцо Жизни! Он считался обласканным рукой Бога. Великим носителем новой жизни. Доверенным лицом перед божественным Аваданом.

И вот теперь Великий Вааха стоял перед деревом склонившись до земли под тяжестью душевной боли, не зная с чего начать. Быть честным было у него в крови. Поэтому Вааха решил выложить все на чистоту.

— Я проиграл.

Дерево в ответ зашелестело серебряной листвой и умолкло. Вааха не знал, как трактовать такой ответ, и минуту погодя продолжил:

— Я не справился с той задачей, которую ты возложил на меня.

Дерево как и прежде молчало.

— Наверное, я заслуживаю наказания. Я пришел за ним.
— Наверное? — В вечерней тишине послышался звенящий голос Авадана. Хотя нет, звенящим его назвать было сложно. Он скорее напоминал звук ветра в глубоком ущелье в сочетании с трелью птиц Могасты в брачный период.

Этот голос вводил в легкое оцепенение, но Вааха быстро пришел в себя:

— Моя жизнь в твоих руках, о Великий Авадан. Делай со мной что считаешь нужным. Если я заслуживаю смерти, я готов ее принять.
— А ты действительно хочешь умереть? — голос прозвучал практически над самым ухом.

Вааха на секунду задумался.

— Нет. Я хочу жить.
— Тогда живи. — листья дерево снова зашелестели, и Вааха подумал, что этот шелест напоминает смех. Дерево смеялось над ним? Эта мысль разозлила его.
— Но как?! — он нахмурил свою единственную бровь.
— А как ты жил до этого?
— Я взращивал Яйцо Жизни как ты и велел. Но сейчас все изменилось…
— Что именно изменилось?
— Я сбежал… — Эти слова дались Ваахе нелегко.

Ветка дерева склонилась перед лицом Великого воина, а ее серебряные листья сложились в круг, напоминая большое зеркало. Зеркало, которое нещадно вытягивало на поверхность все, что хотело скрыть от самого себя. На чешуйчатой поверхности появилось счастливое лицо Ваахи много лет назад, когда он крепко держа Яйцо Жизни, спускался в долину к своему дому. Он бережно ухаживал за ним пока скорлупа на нем не начала покрываться сеткой мелких трещин. Началась трансгемация. За этим таинством наблюдал весь ардын! На свет появился детеныш. Его детеныш! Это было милое существо. Наверное, как и все детеныши, оно вызывало радостный восторг у окружающих. Но после его появления, жизнь Ваахи изменилась.

Вааха испытывал страх. Сильный животный страх… Он! Великий воин, повидавший немало битв с пришельцами из других галактик. Испытывать страх перед маленьким милым детенышем? «Невозможно!» — говорили утлюты из его деревни. Но они не могли видеть то, что видел Вааха в глазах этого существа. Свою смерть! И она была ужасной. Черные крылья, заостренный клюв и мерещащийся вопль предсмертной агонии.

Ему казалось, что это существо может выпрыгнуть из его детеныша ночью. Но ночи были спокойными. Малыш спал свернувшись на мощной груди Ваахи, лишь иногда издавая тоненький писк. Видимо, последствия ночных кошмаров. И в эти моменты Великому Ваахе казалось, что он самый счастливый воин на свете.

Но стоило предательской Гаабале вновь начать свой танец на рассвете, как мир менялся. Глаза его детеныша выражали глубокую любовь к нему. Но за этой ширмой он ощущал присутствие той самой Смерти, ужасной Смерти, которая идет за ним по пятам. Выжить в сотне битв, и умереть от рук собственного детеныша? Это не укладывалось в голове могучего воина. В таком напряжении он прожил не один год.

Вааха почувствовал, что когда он уходит на охоту и не видит своего детеныша, то чувствует себя счастливым и свободным! К нему вновь возвращается сила и молодость, которые были с ним столько лет! Он снова мог ощутить себя собой. Но чувство долга непрестанно тянуло его назад, в ардын, где его ждал детеныш с полными любви глазами.

«Я больше так не могу» — сказал Вааха себе, когда вновь увидел тень Смерти в глазах маленького чада. Тот играл с соседскими детьми в войну. Они брали огромные палки, и с криком бросались на черные валуны, думая что это пришельцы. Ярость, с которой его малыш напрыгивал на воображаемого пришельца сводила Вааху с ума. Палка разлеталась в щепки, а на валуне оставались глубокие трещины. Другой бы отец порадовался тому, что его отпрыск обладает качествами настоящего воина. Но только не он. Потому что никто не мог видеть того, что видел Великий Вааха в этих детских глазах. Жажду. Жажду смерти. Жажду разрушения… И он сбежал.

Сбежал, уполз, отстранился… Терзаемый одновременно чувством вины и чувством самосохранения.

В глазах Великого воина стояли слезы. Слезы боли от осознания своей слабости, никчемности, позора…
Дерево зашелестело в такт его мыслям, и он вновь услышал голос Авадана:

— Ты боялся своей смерти в глазах этого детеныша, поэтому сбежал от него ко мне, дабы я наказал тебя смертью, если посчитаю это уместным?
— Хм… Да. — удивился такой трактовке Вааха.
— Ты хочешь смерти, лишь бы перестать бояться смерти? — с недоумением спросил Авадан.
— Я не хочу смерти. Но бояться смерти для меня хуже чем сама смерть.
— Хорошо, мой друг. Скажи, ты боишься, что детеныш тебя убьет?
— Нет. Я боюсь, что он убьет других. Его сила настолько невероятна, такая разрушительная, что он может навредить другим утлютам.
— А какое тебе дело до других?

Откуда-то взявшийся ветерок пригнул траву около дерева и обнажил валун округлой формы, как-бы приглашая Вааху присесть. Вааха послушно подошел к валуну. Он был большой, шероховатый и очень теплый.

— Но если он уничтожит утлютов из моего ардына, то придут другие утлюты и попытаются уничтожить его.
— Ты считаешь, что он не справится с ними?
— Нет, я боюсь именно того, что он справиться с ними тоже! А потом еще, еще и еще. Он может уничтожить всех!
— А какое тебе дело до них?
— Ну как же? Ведь тогда никого не останется. Только он и я.
— Так ты все же боишься, что он уничтожит тебя? — не унималось дерево.
— Нет. Я знаю, что он меня любит, и не уничтожит меня.
— Тогда чего ты боишься?

Вааха задумался. А и в самом деле, чего он боится? Если представить, что на всей планете остались только они вдвоем, картинка меняется кардинальным образом. Они могут деть что угодно! Не надо больше воевать, что-то кому-то доказывать, отстаивать свое мнение. Нет утлютов, нет ардынов, нет проблем! Вааха засветился:

— Тогда я могу перестать быть воином, и просто пойду ловить рыбу!
— А что будет делать твое чадо? — прозвенело дерево.
— Да пусть делает что угодно! — Вааха уже фантазировал о том, как идет на рыбалку, радостно присвистывая.
— А если он захочет убить тебя?

Вааха призадумался. Но при этом страха не испытал.

— Тогда мы сразимся с ним в честном бою. И если он победит меня, то так тому и быть.
— Значит, ты не боишься смерти на самом деле? — дерево Авадан снова зашелестело серебряными листьями, но этот смех уже не казался обидным.
— Да. Не боюсь. — Удивился своему бесстрашию Вааха.
— Так чего же ты боишься?
— Я в ответе перед тобой. Я боюсь твоего осуждения. Ведь ты дал мне Яйцо с какой-то целью! А я не оправдал твоих ожиданий.

Вааху снова накрыла грусть. Он почувствовал как та радость, которую он испытал несколько минут назад, рассыпается под тяжестью ответственности.

— Ты слышишь осуждение в моем голосе? — услышал он Авадана.
— Нет.
— А ты знаешь мои истинные цели?
— Нет.
— Тогда как ты можешь утверждать, что твои действия не оправдают моих ожиданий? — прогремело у него над ухом.

Вааха ответил минутой погодя:

— Я предполагаю.
— И на основании своих предположений ты годами терзал себя, о утлют недальновидный?

Великий Вааха остолбенел. Его система ценностей только что покрылась сеткой мелких трещин, как Яйцо Жизни, с трепетом оберегаемое им.

— Тогда для чего ты нам доверяешь Яйцо Жизни?
— Да потому что вы, безкортые мащуры, его САМИ ПРОСИТЕ У МЕНЯ! Каждый год приходит кто-то из вас и просит «О, великий Авадан, дай мне Яйцо Жизни». Я и даю. Мне жало кто ли?
— Но ведь есть и те, кто не получил свое яйцо! Мы всегда считали, что это наказание для них. Быть пустоцветами.
— Дружочек, я всегда даю то, что вы просите! Если кто-то рукожоп и не донес свое Яйцо Жизни до своего ардына, то это не повод винить меня. Хотя я не в обиде. Это ваша история. Как хотите, так и слагайте ее. У вас полная свобода выбора.

Оцепенение Великого Ваахи начинало проходить. Внутри него просыпалась невероятная сила, которая с треском ломала скорлупу бывшей системы ценностей. Он потянулся рукой за плечо и ухватился за увесистую ручку топора. Его лезвие засияло в лучах танцующей Гаабалы, а в сердце воина стало разгораться пламя жажды. Жажды разрушения!

— Ты хочешь сказать, что если я сейчас возьму этот топор и раздроблю твой идиотский ствол, который меня бесит со времен зарождения Ивийи, то на меня не посыпятся молнии твоего гнева?

Листья божественного дерева взорвались звенящим хохотом, а сорвавшийся ветер поднял часть опавшей листвы высоко в небо.

Великий Вааха больше не контролировал себя. Он с неистовством впивался лезвием топора в мягкий как масло ствол божественного дерева, тщетно пытаясь выбить из него щепки. Но дерево таяло на глазах, превращаясь в розовый туман над рекой. Изнемогая от отчаяния, Вааха издал душераздирающий крик, который всполошил стаю кроралисов, прятавшихся на ночёвку в ближайшем кустарнике. Они пронеслись мимо, забавно кувыркаясь в воздухе. Повисла тишина…

— Паааап… Я тебе удочку принес.

Некогда Великий Вааха застыл на месте. Его конечности обмякли. Топор вывалился из рук, и с плеском булькнулся с воду. Маленькая ладошка втиснулась между его больших лианообразных пальцев, крепко обхватив один из них.

— Пойдем рыбачить. Ты хотел меня научить ловить айраву.

«Точно. Айрава. Как я мог забыть» — промелькнуло в голове у Ваахи. Он наклонил голову вниз, и увидел в корнях бывшего божественного дерева живых милюнгов. Они вертелись и издавали забавные звуки, напоминавших то ли пукание, то ли рычание. Вааха взял одного и лизнул. «Отменный вкус!»

— Сынок, сегодня наш день! Айрава очень любит живых милюнгов!

© Ольга Холмова

Комментариев ( 2 )


  1. Великолепно! То, к чему я пришла вчера… Как сделать так,чтобы это осознание вошло «в кровь», не осталось просто красивой бесплодной идеей? Спасибо, Ольга!

symbol На сайте поддерживается дружелюбная атмосфера. Все комментарии модерируются. Гневные, неконструктивные замечания удаляются. Финансовой стабильности и приумножения имеющихся благ тем, кто идет ко мне с чистыми помыслами. Да будет так.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *